На следующий день после выхода заметки журналисту Денису Усову позвонила женщина, представившаяся Ириной Таймановой, спросила его, действительно ли он писал этот материал, и, получив утвердительный ответ, сказала, что пригласит его выступить в своей авторской передаче на одном из городских ТВ-каналов, пообещав перезвонить в понедельник или вторник. Второго звонка не последовало.
Нет уверенности, действительно ли звонившей была сестра известного пианиста и гроссмейстера Марка Тайманова Ирина Евгеньевна Тайманова, занимающая в СПб-Консерватории должность профессора кафедры режиссуры музыкального театра. Поэтому мы обратились к одному из сотрудников СПб-Консерватории, наотрез отказавшемуся называть публично свое имя, по указанным им ниже причинам. Вот что он нам рассказал:
- Сейчас, конечно, не 1937 год. Сейчас в творческих кругах не сажают, не расстреливают, не убивают (может быть, иногда кислотой в лицо плеснут, но то в Москве…). Сейчас просто увольняют и забывают о тебе, выкидывают из тусовки. Знаете, есть такое выражение: его забыли похоронить. Этого в наш век вполне достаточно, чтобы уничтожить человека.
Звонила вам, скорее всего, настоящая Тайманова (хотя утверждать этого я, конечно, на могу) – женщина очень красивая, обаятельная, умная, хороший психолог, но главное – очень властная… Будучи по образованию театральным режиссером, она считает себя и хочет быть режиссером всех событий, происходящих в музыкально-театральном Петербурге. Такая моцартовская Царица ночи (Гантварг в таком случае представляется Моностатосом, а Гергиеву, выглядящему вагнеровским Зигфридом, он должен видеться, наверное, злобным карликом Миме). И очень может статься, что вузом управляет на самом деле не Гантварг, а она. В любом случае, поссориться с ней боятся все и каждый.
Когда Гантварга выдвигали в ректоры, а и.о. был еще Олег Малов, в интервью одной газете Тайманова сделала очень опасное заявление (при свидетелях и под диктофон, правда, это потом не вошло в текст публикации), что против Гантварга борется некая «антисемитская мафия». Возникает закономерный вопрос, а кто же выступал тогда на стороне Гантварга оппонентом Олега Малова? Русофобская мафия? Тем более, что фамилии Гантварга, Слонимского, Гаккеля, Таймановой звучат в данном контексте весьма красноречиво. Причем вопрос в эту плоскость переводила сама Ирина Евгеньевна.
А засилие инородцев (в том случае – итальянцев) было, например, и в Австро-венгерской монархии во времена Моцарта и Гайдна, когда Сальери, Сарти иже с ними делали всё для того, чтобы задушить в зародыше оперу и песню на немецком языке. Вот что писал Моцарт своему отцу:
«У каждого народа есть своя опера. Почему же нам немцам не иметь её? Разве немецкий язык менее пригоден для пения, чем французский, английский и даже русский (так в оригинале – при. ред.)?»
Когда же престарелый Сальери обучал музыкальным премудростям маленького Шуберта, он ЗАПРЕЩАЛ ему писать песни на немецкие стихи, заставляя учить итальянский.
От крикливой конкуренции итальянской оперы (прямой аналог – современная попса) очень страдал и Михаил Глинка…
А печально известный Керубини, будучи ректором уже парижской Консерватории и являясь по природе своей итальянским «гастарбайтером», отказал в приеме Францу Листу по причине того, что он… не француз.
И что осталось в веках от Сальери, Сарти и Керубини? Анекдоты про их склоки и интриги. А от Моцарта, Глинки и Листа? Целые музыкальные вселенные.
В любом случае печально не то, что руководят СПб-Конс. представители иудейской диаспоры города, а то, что эти люди являются сегодня таким как бы коллективным Сальери, что они выжигают, давят и вытаптывают всё талантливое, живое, выдавливая его за стены города и заграницу и расчищая «теплые местечки» своим детям, родственникам и друзьям. То есть ведут себя как настоящая мафия в классическом смысле этого слова. Впрочем, в этом они ничем не отличаются от руководителей современной России.
Кроме национального, Гантваргу были заданы более существенные вопросы – об увольнении Авдыша и Смолянинова и о его отношении к вопросу возвращения в бюджет исчезнувших при его предшественниках деньгах. Полезно было бы провести аудит расходов на юбилей вуза, прошедший в прошлом году.
Финансы - вот болевая точка всех ректоров вуза, а национальный вопрос – даже если он в той или иной мере присутствует – здесь совершенно вторичен.